Обрученные ветром - Страница 39

— Ничего. Это ей послужат хорошим уроком: нельзя же быть такой растяпой!

Том повернулся, чтобы вернуться в кают-компанию, но путь ему преградили моряки, ошеломленные услышанным. Вперед пробился Мак, с возмущением взглянув на Тома, он смело и резко проговорил:

— Какого черта, капитан? Вы, что, не могли найти себе достойного противника? Или считаете порядочным сводить какие-то счеты с беззащитной девушкой?!

Мак вдруг обернулся, схватил Джулию за локоть и потащил к капитану, не обращая внимания на ее сопротивление и громкие протесты.

— Вот, смотрите! — Мак повернул руки девушки вверх ладонями и показал их Тому. — Неужели вы не понимаете, что она не может выполнять такую тяжелую работу? Я не хочу знать, почему именно ее вы избрали своей жертвой и постоянно издеваетесь над ней, но ваше поведение в отношении Джулии уже вышло за пределы дозволенного!

Том слушал, но взгляд его был прикован к ее ладоням. Девушка попыталась вырваться из рук Мака, возмущенная его предательством, растерянно пробормотав:

— Пустите! Не стоит так волноваться!

— Не говори глупостей! — жестко продолжал Мак. — Тебе надо срочно перебинтовать разодранные руки. Кроме того, ты обожглась. Стив! Принеси аптечку.

Пока моряк выполнял приказ первого помощника, Джулия подставила руку под холодную воду. Том поднял голову и посмотрел на всех, потом перевел взгляд на Мака. Лицо капитана было необычно бледным и лишенным всегдашней решимости.

Когда Стив принес аптечку, Мак взял Джулию за локоть и провел в кают-компанию.

— Садись и покажи мне руки. Стив, дай мне мазь от ожогов.

— Не надо! Я сам сделаю, — вдруг вмешался Том. — Кен, поджарь нам что-нибудь на ужин. Остальные могут заняться уборкой камбуза.

Моряки переглянулись, но тут же с готовностью стали выполнять приказ капитана.

После некоторого колебания Мак уступил место капитану рядом с девушкой, но остался тут же, наблюдая за его поведением. Том взял руку Джулии и озабоченно проговорил:

— Вам надо было их обработать раньше.

— Она так и сделала, — ответил за Джулию Мак. — Но сняла бинты, чтобы вы их не видели. Она горда и упряма, как ослица! А если вам угодно знать мое мнение о вас, то вы — просто сумасшедший!

— Я не спрашиваю вашего мнения. Почему бы вам не подняться на палубу и не принять пока на себя командование кораблем?

Мак мгновенно оценил ситуацию и направился к выходу, но у двери обернулся.

— Пошли кого-нибудь за мной, если будет нужно.

Девушка утвердительно кивнула ему. В эту минуту больше всего она боялась, что ее руки, которые держал Том, будут дрожать.

Когда Мак ушел, Том грубовато сказал:

— Дурочка! Почему вы раньше не сказали мне об этом?

Как ни странно, но его обращение к ней несколько успокоило Джулию. Начавшие было дрожать руки замерли. Она нежно посмотрела на него.

— Вы же знаете почему.

Их взгляды пересеклись, на лице Тома появилось недоумевающее выражение.

— Я вас не понимаю. Был момент, когда мне показалось, что вы ведете себя как дешевая проститутка. Но потом… — Он вновь посмотрел на ее руки. — Потом оказалось, что вы патологически горды и невероятно упрямы. И вот до чего себя довели!

— Даже у дешевых проституток есть гордость, — усмехнулась Джулия.

В кают-компанию вошел Кен, и разговор прервался.

— Нам удалось спасти большую часть запеканки, — обратился он к обоим, сияя счастливой улыбкой. — Картошка, хлеб — все уцелело! Можно приступить к ужину, как только вы освободитесь.

— Хорошо. — Том мгновенно превратился в прежнего капитана. Через несколько минут руки Джулии были надежно и профессионально забинтованы. — Пока этого достаточно, — сказал он. — Ожог тоже не очень серьезный. Но постарайтесь не мочить руки. Завтра я их опять осмотрю.

— Спасибо, — поблагодарила Джулия. Она хотела что-то сказать, но Том уже вышел.

Заключенное перемирие вызвало у девушки противоречивые чувства. Ее освободили от самой тяжелой работы. Каждый день после завтрака она ходила к Тому на перевязку. В эти полчаса Джулию терзали то несбыточные надежды, то почти панический страх. И все же она чувствовала его близость, прикосновения, слышала голос. Однако манеры Тома оставались грубыми, а отношение к ней — подчеркнуто холодным. Его руки искусно смазывали раны и ловко манипулировали бинтами. Но в их прикосновениях не чувствовалось и натека на нежность. Ничего! Только голое безразличие, а порой даже и неприязнь… Сплошные медицинские рекомендации.

Неведомо откуда Мак раздобыл пару красных клеенчатых перчаток и принес ей.

— Ой, Мак! Это как раз то, что мне нужно, — воскликнула Джулия. — Большое спасибо. Надеюсь, вы не изрезали на них свой непромокаемый плащ?

— Нет, — отрицательно покачал головой Мак, — это из старой клеенчатой куртки. Ее мне еще давно подарил капитан.

— О! — только и могла произнести Джулия. У нее теперь появилась возможность думать и мечтать. Большую часть времени Джулия проводила на палубе, принимая солнечные ванны. Обычно в руках она держала книгу, изредка переворачивая страницы только потому, что это надо было делать. Темные солнечные очки скрывали ее глаза, и девушка могла незаметно наблюдать за Томом. Если его не было, она предавалась мечтам и думала только о нем. Любовь изменила всю ее жизнь.

Том больше не придирался к ней и не проявлял открытой неприязни. И все же между ними оставалась стена отчуждения, сломать которую Джулия была не в состоянии. Куда девались былая самоуверенность, оптимизм, который всегда поддерживал ее при жизненных невзгодах. Она чувствовала себя потерянной и разбитой. Впереди она не видела ничего, кроме жуткой пустоты и одиночества.